Выстрел это особенное волшебство, это завораживающая магия, начинающаяся с активизации гремучей смеси капсюля с последующим воспламенением пороха и расширением пороховых газов ради отправления в свободный полёт небольшого кусочка металла под таинственным названием «пуля». Этот процесс, на мой взгляд, несопоставимо более прекрасен, чем взлёт космического корабля в неизвестное заоблачное пространство, или скольжение смычка по струнам, или состязания на спортивных аренах, или любое действо на подмостках театральной или какой-либо иной сцены…
Любовь и уважение ко всему военному я, видимо, впитал с материнским молоком, которая была женой советского офицера, дочерью офицера царской и советской армии, внучкой генерала генштаба царской армии. Уже в пяти-шести летнем возрасте, когда нормальных детей тянет к коробкам с шоколадными конфетами в домашнем серванте или к варенью в стеклянных банках на кухне, меня постоянно тянуло к отцовскому Маузеру, который хранился у него в деревянной кобуре в его домашнем кабинете в верхнем ящике правой тумбы огромного письменного стола. Помню, как замирало моё сердце когда я тайком вытаскивал из кобуры оружие, какой пьянящий, настоящий военный запах шёл от деревянной кобуры, насквозь пропахшей табаком, кожей, конским потом и порохом. Три войны: гражданскую, отечественную и японскую, не расставался отец со своим наградным Маузером.
В конце концов где-то в первом или втором классе школы я наконец отважился вытащить Маузер во двор, зарядил его обоймой и на глазах у восторженных сверстников-сопляков произвёл пару выстрелов. В тот день драли меня как Сидорову козу. Сначала мама каким-то поганым веником, а потом отец – настоящим офицерским ремнём! Задница пылала как кузнечный горн в кузнице. Но сердце радостно колотилось в груди от безграничного удовольствия стрельбы из боевого оружия.
Поэтому вполне естественно, что когда в 1961 году я поступил в Киевское СВУ, то почти сразу же стал заниматься в стрелковой секции. Был пистолетчиком. Больше пяти лет по несколько раз в неделю тренировался в стрельбе из Марголина и МЦ. Добился неплохих результатов Как-то уже перед выпуском тренировались мы в тире Конче-Заспы под Киевом. Стрельба, как обычно, велась по мишеням с дистанции 25 метров. Бух-бух-бух. Однообразно и скучно. Решил я тайком от тренера нашего, чемпионки Олимпийских игр по пулевой стрельбе Людмилы Николаевны, установить на бруствере тира стреляную автоматную гильзу и пострелять по ней, а не по мишени. Только пальнул по гильзе, а она, гадина, как юла, закружилась на месте, да ещё с каким-то мерзким гулом. Засекла это Людмила Николаевна, велела положить пистолет и выгнала меня из секции за нарушение дисциплины. Тренироваться после этого я перестал, но навыки то сразу не пропьёшь. Остались на всю жизнь. А выстрел был, в общем-то, хорош.
Позже, на Дальнем Востоке, когда я уже был лейтенантом, шёл однажды с сержантом Кашкиным вдоль контрольно-следовой полосы. Всматривался в волнообразный песок. Однообразно и скучно. Никаких нарушителей границы, никакого разнообразия. И вдруг из кустов метрах в двадцати взлетел фазан. Не задумываясь, я выхватил Макаров, дослал патрон в патронник, прицелился и неожиданно даже для самого себя прервал полёт представителя дикого куриного семейства. Подошли, посмотрели. Класс! Считаю это первым в жизни действительно удачным попаданием. Выстрел, в общем-то, был хорош.
А ещё позже, уже в девяностых годах, задержался я как-то на несколько лет на Цейлоне, т.е. на Шри-Ланке. Помню нежились мы с моей супругой Светланой на золотых раскалённых от солнца прибрежных песках ласкового Индийского океана. Вокруг, куда ни глянь — ни души, только мы и несколько наших друзей старших офицеров из местной полиции. Все они при оружии. Потому что в стране шла война. Чуть ли не ежедневно повстанцы ТОТИ (Тигры освобождения Тамил Илама) осуществляли кровопролитные теракты в столице, происходили боестолкновения по всему острову, нередкими были нападения на офицеров и солдат армии и полиции. Лежим, скучаем. Делать ничего не хочется, даже купаться не тянет. Взял я у одного из полицейских израильский автомат Узи, дослал патрон в патронник. Осмотрелся, куда бы стрельнуть. Жена моя видеокамеру включила, снимает на память. Смотрел, смотрел по сторонам – ничего не нашёл. Лёг в шезлонг на спину. Вижу неподалёку на высоченной пальме висит огромная куча кокосовых орехов. Стал стрелять. Висят не падают, только струйки кокосового молока начинают капать на землю. Рожок весь расстрелял. Местные хохочут, подзуживают, мазилой обзывают. Вставил новый рожок. Протягиваю жене пистолет-пулемёт, говорю – попробуй. Взял у неё видеокамеру, отдал ей Узи. Чтоб лучше была экспозиция съёмки, встал с шезлонга, попятился ближе к пальме. Снимаю. Жена прицелилась. Раздался одиночный выстрел. И в этот момент в нескольких сантиметрах от меня с 10-ти метровой высоты, как пудовая спортивная гиря, врезался в землю огромный тяжёлый кокос. В кадр он, естественно, не попал, но могучий шлепок о землю и восторженно-изумлённое ржанье присутствовавших при этом друзей, навсегда остались на видеозаписи, свидетельствующей об этом замечательном, можно сказать, случайном попадании в хвостик кокоса. А выстрел-то, в общем, тоже был хорош.
И вот ещё. Как-то уже в начале двухтысячных годов приехал я что-то проверять в Управление Судебного департамента Тульской области. Проверял, проверял, а потом для разнообразия выехали мы с небольшой группой судей и работников Управления на озеро Суворовское на границе Тульской и Калужской областей. Забросили удочки, накрыли скромный стол на природе. Клёва нет никакого. На столе напитки и еда к концу подходят. Скучно, никакого разнообразия. Расставили на пеньках пустые баночки из-под кока-колы. Достали пистолеты. Стали стрелять. Метров этак с десяти. Стоят все баночки не шевелятся. Опять же никакого разнообразия и скукота. От нечего делать взял я наградной пистолет у Виктора Павловича Беспалова, замечательного человека, в прошлом именитого сыщика, известного на всю страну, который в то время был областным начальником этого Управления. Зарядил. Протянул ему полупустую литровую пластиковую бутылку из-под минеральной воды и попросил повыше подкинуть. Он подкинул. Поймав на мушку бутылку в верхней мёртвой точке, выстрелил. Она упала невдалеке. Все хохочут, подкалывают, шутки всякие в мой адрес отпускают. Подходит с бутылкой Виктор Павлович. Глаза выпученные. Ставит бутылку на стол, а из неё через две дырочки вода вытекает. Хороший получился выстрел, даже замечательный. Случайно, конечно. А может, вовсе и нет.
Автор- Евгений Попов (1967)