Наши жены — пушки заряжены

Со своей супругой, Светланой, я познакомился еще будучи суворовцем Киевского СВУ. Встречаться мы стремились почаще, хотя до улицы Коминтерна, где она жила, путь был не близкий. Увольнений явно не хватало. Приходилось частенько смываться в самоволку или приглашать ее в район расположения училища.

Со Светланой

Вспоминается такой забавный случай.

Незадолго до выпуска, наверное, в мае, когда киевские вечера были уже довольно теплыми, сидели мы на лавочке у нашего стадиона. Обсуждали интересующие нас проблемы, любовались черным ночным небом в ярких звездах. Никому не мешали. Время, правда, было уже после отбоя. Неожиданно к нам подкрался дежурный по училищу и попытался задержать меня как нарушителя распорядка дня. Этот майор был из недавно прибывших в училище офицеров и явно переоценивал свои способности по отлову профессиональных нарушителей дисциплины с многолетним стажем. Ускользнуть от него, не засветив лица, никакого труда не составило. Однако облапошенный дежурный пошел на коварный шаг. Он задержал Светлану, привел ее в дежурку и пытался узнать от нее фамилию сбежавшего кадета. Тут его также ожидало разочарование, так как никакие уговоры или страшилки не действовали на мою подругу – дочь летчика-фронтовика, и она, как молодогвардеец на допросе, вовсе не собиралась выдавать дорогое для нее имя.

Я же в это время ломал голову над тем, как вызволить из плена свою любовь. Пока у меня в мозгу один за другим зрели и отвергались самые сумасбродные планы ее освобождения, в дежурке зазвонил внутренний телефон. Майор подошел к столу, снял с телефонного аппарата трубку и начал с кем-то разговаривать, повернувшись спиной к задержанной.

Не долго думая, Светлана на цыпочках подкралась к выходу, проскользнула за дверь и, увидав рядом с дверью подметальную щетку с длинной ручкой, молниеносно плотно закрыла на нее дверь в дежурку и бросилась наутек. У фонтана с оленями (сейчас там скульптура А.В. Суворова со шпагой) я нагнал ее и проводил до ближайшей дырки в заборе. Быстро попрощавшись, я ринулся в спальню и очень своевременно скрылся под одеялом. К тому времени вторично облапошенный дежурный уже выбрался с чьей-то помощью из западни и решил вычислить нарушителя по пустой койке. Но и тут, уже в третий раз за ночь, его ожидало глубокое разочарование. Гимнастерки и брюки везде лежали на своих местах, в спальне слышалось мирное посапывание спящих кадет, а расслышать, как билось, готовое выскочить из груди сердце после стремительного рывка на ближнюю дистанцию, майору было не суждено.

На выпускном вечере, который проходил в актовом зале, мы встретились с майором глазами. Возможно он не узнал нас со Светланой, а может быть просто постеснялся подойти к столу для выяснения ситуации, где вместе с нами сидел мой отец убеленный сединами полковник-пограничник, военный китель которого, помимо планки с пятью красными и двумя желтыми лентами ранений и контузии, украшали орден Ленина, четыре ордена Боевого Красного Знамени, ордена Отечественной войны I степени и Красной Звезды, фронтовые медали «За отвагу» и многие-многие другие знаки воинской доблести и славы, полученные им в боях с врагами Родины на фронтах гражданской войны, где он в 1919-20 годахбыл комиссаром Балашовского полка 22-й Чапаевской дивизии, в сражениях Великой Отечественной войны, где он был командиром 909 стрелкового полка 247 дивизии, защищавшей осенью 1941 года Москву на рубеже Сычевки и Ржева, в 1942-43 годах — заместителем начальника штаба обороны главного Кавказского хребта, а также в 1945 году — командиром 55 погранотряда в сражениях на Восточном театре военных действий, где он громил японцев и принимал капитуляцию японского гарнизона в Хайхэ, окруженного и пленного доблестными пограничниками-амурцами.

Попов Евгений Леонидович — выпускник Киевского  СВУ 1967 года

Добавить комментарий